Александр Кочетков
Проходит день своей дорогой, И солнце не смежает век. Как белый тур тяжелорогий, Над горной далью встал Казбек.
А мне орфическая лира Звенит, звенит издалека: Она, как день последний мира, И светозарна, и горька!
Свой первый трепет соловьиный Я поверял ее струне, И, ради нежной мандолины, Подруга улыбнулась мне.
А мне казалась недостойной Неизощренная хвала, И песня робкая - нестройной, И безотзывной - ночи мгла.
Искусством стройного напева Я ныне славен и счастлив, И мне порою внемлет дева, Блаженно руки заломив.
Но я грущу о давнем мире, Когда, в пылу иной весны, У сердца было лишь четыре Нестройно плачущих струны!
Ни роковая кровь, ни жалость, ни желанье... Ревнивая тоска повинна лишь в одном: Хочу тебя увлечь в последнее молчанье, В последний сон души - и уничтожить в нем.
А ты стремишься прочь, любовно приникая, Ты гонишь мой порыв, зовя себя моей. Тоскую по тебе, как глубина морская По легким парусам, кренящимся над ней.
Понятен мир с его весной, понятны Люди с их праздником (мое окно Блестит, как и у всех), понятна смерть Моих тюльпанов (в них она вселилась, Едва их срезали, хоть на столе Кроваво дозревали, раскрываясь Навстречу гибели, что нынче в ночь Их стебли выпила, их лепестки Обуглила, их листья изломала),- Но почему спаленные тычинки Еще вздымают облако любви И черной пылью смерти обнимают Иссохший пестик,- но откуда песня?
В приветливом роду кошачьем Ты был к злодеям сопричтен. И жил, и умер ты иначе, Чем божий требует закон.
Мы жили вместе. В розном теле, Но в глухоте одной тюрьмы. Мы оба плакать не хотели, Мурлыкать не умели мы.
Одна сжигала нас тревога. Бежали в немоте своей, Поэт - от ближнего и бога, А кот - от кошек и людей.
И, в мире не найдя опоры, Ты пожелал молиться мне, Как я молился той, которой Не постигал в земном огне.
Нас разлучили. Злой обиде Был каждый розно обречен. И ты людей возненавидел, Как я божественный закон.
И, выброшен рукою грубой В безлюдье, в холод, в пустоту, Ты влез туда, где стынут трубы, Где звезды страшные цветут...
И там, забившись под стропила, Ты ждал - часы, года, века,- Чтоб обняла, чтоб приютила Тебя хозяйская рука.
И, непокорным телом зверя Сгорая в медленном бреду, Ты до конца не мог поверить, Что я не вспомню, не приду...
Я не пришел. Но верь мне, милый: Такой же смертью я умру. Я тоже спрячусь под стропила, Забьюсь в чердачную дыру.
Узнаю ужас долгой дрожи И ожиданья горький бред. И смертный час мой будет тоже Ничьей любовью не согрет.
- Откуда музыка? - Не знаю. Я Сумерничал здесь в уголку и думал: Что сладко жить, что (все-таки) любовь Сильнее смерти, что цветы прекрасны (И даже колокольчики), что труд Кристаллизует душу, но и в камне Стучит живое сердце. А сосед Тем временем настраивал гитару. Потом я ненароком задремал. Проснулся вот... И музыки не слышал.
Не верю я пророчествам, Звучавшим мне не раз: Что будет одиночеством Мой горек смертный час.
Когда б очами смертными Ни завладел тот сон,- Друзьями неприметными Я вечно окружен.
Коль будет утро чистое - Протянет навсегда Мне перышко огнистое Рассветная звезда.
Пробьет ли час мой в зоркую Дневную тишину - Под смех за переборкою Беспечно я усну.
Придет ли срок назначенный В вечерней звонкой мгле,- Журчаньем гнезд укачанный, Приникну я к земле.
Коль будет ночь угрюмая - Сверчку со мной не спать, И я забудусь, думая, Что день придет опять.
А страшное, любимая, Весь горький пыл земной Уйдут в невозвратимое Задолго предо мной.
О, как горька тоской мгновений, Как вечной мукой солона - Моих последних вожделений Из бездны вставшая волна!
Отягчена нездешним жаром, Жадна безвестной глубиной, Она виски мои недаром Спалила страстью ледяной.
В провалах смерти неминучей, В теснинах пагубного зла - Она нашла свой вздох певучий, Свой сладкий голос обрела.О, как горька тоской мгновений, Как вечной мукой солона - Моих последних вожделений Из бездны вставшая волна!
Отягчена нездешним жаром, Жадна безвестной глубиной, Она виски мои недаром Спалила страстью ледяной.
В провалах смерти неминучей, В теснинах пагубного зла - Она нашла свой вздох певучий, Свой сладкий голос обрела.
Мгновенья нет, есть память. Слух полночный Сквозь вздох крови и благовест цветочный Вдруг различит тоскливый некий звук Невидимых орбит (так майский жук Поет под яблоней). Душа людская, Каким поющим воплем истекая, В какую бездыханность темноты На крыльях памяти несешься ты?..
Земля! Когда грудь задохнется Отчаяньем, едким как дым,- Повей из родного колодца В нее шелестящим ночным
Дождем. Пролетающих молний Перо мне алмазное брось, И грохотом дом мой наполни, И мраком, и ветром насквозь!
Корнями в родник потаенный, В незримые звезды лицом,- Раздвинь потолок закопченный Сиреневым буйным кустом!
Неслыханных песен потребуй, К блаженству меня приневоль - Глазами, в которых все небо, Руками, в которых вся боль!
Ласточки под кровлей черепичной Чуть журчат, стрекочут тополя. Деловито на оси привычной Поворачивается земля.
И, покорны медленному кругу, Не спеша, струятся в полусне - Воды к морю, ласточки друг к другу, Сердце к смерти, тополя к луне.
Глубокая страсть не похожа на юные муки: Она не умеет стонать и заламывать руки,
Но молча стоит, ожидая последнего слова, К блаженству и к гибели с равным смиреньем готова,
Чтоб веки сомкнуть и спокойно взойти, если надо, Тропой осужденных на облачный гребень Левкада.
- Как больно, милая, как странно, Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,- Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой. Не зарастет на сердце рана, Прольется чистыми слезами, Не зарастет на сердце рана - Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду - Душа и кровь нераздвоимы,- Пока жива, с тобой я буду - Любовь и смерть всегда вдвоем. Ты понесешь с собой повсюду - Ты понесешь с собой, любимый,- Ты понесешь с собой повсюду Родную землю, милый дом.
- Но если мне укрыться нечем От жалости неисцелимой, Но если мне укрыться нечем От холода и темноты? - За расставаньем будет встреча, Не забывай меня, любимый, За расставаньем будет встреча, Вернемся оба - я и ты.
- Но если я безвестно кану - Короткий свет луча дневного,- Но если я безвестно кану За звездный пояс, в млечный дым? - Я за тебя молиться стану, Чтоб не забыл пути земного, Я за тебя молиться стану, Чтоб ты вернулся невредим.
Трясясь в прокуренном вагоне, Он стал бездомным и смиренным, Трясясь в прокуренном вагоне, Он полуплакал, полуспал, Когда состав на скользком склоне Вдруг изогнулся страшным креном, Когда состав на скользком склоне От рельс колеса оторвал.
Нечеловеческая сила, В одной давильне всех калеча, Нечеловеческая сила Земное сбросила с земли. И никого не защитила Вдали обещанная встреча, И никого не защитила Рука, зовущая вдали.
С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! С любимыми не расставайтесь! Всей кровью прорастайте в них,- И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! И каждый раз навек прощайтесь! Когда уходите на миг!
Все смолкнет: страсть, тоска, утрата... О дне томящем не жалей! Всех позже смолкнет - соловей, Всех слаще песни - у заката.
Чуть свет. Час утра. Тающий полет Луны за Копетдаг, и вкруг нее Пронзительная легкая качель Стрижей. Вот - огненно зазеленел Тутовник, и застрекотала в нем Чечетка воробьев. Как лепесток Цветка, у круч молочный воздух. Вдруг - По серым шелковинкам облаков Взлетело пламя. О, не забывай, Что мы - жильцы воздушнейшей из звезд Где даже солнца бесподобный блеск Окрашен в пурпур нежности твоей!